<論文>ブロツキーの詩と散文における「目」の役割と「私」の在り方について

Abstract

Целью данной работы является анализ лирического «я» и мотива глаз в поэтике И. А. Бродского. Многие исследователи считают важнейшим категорию пространства и времени. У Бродского эти две категории не равноценны, и он всегда ставит на первое место время. В английском эссе «Watermark» наблюдается два лирических «я»; «описывающее» «я», которое сочиняет стихи, и «описанное» «я», которое изображается в стихотворениях. В стихотворении «Декабрь во Флоренции», написанном в 1976 г., уже наблюдается два лирических «я». В этом стихотворении «описанное» «я», как и другие предметы и люди, становится компонентом временного плана стихотворения. С другой стороны, состояние «описывающего» «я» выражается посредством мотива глаз. У Бродского мотив глаз и зрения имеет очень своеобразный характер. Наблюдая что-либо, глаза добиваются абсолютной автономности и зависят от объекта, расположенного вовне. Значит, глаза идентифицируются не с плотью, которой они принадлежат, а с объектом, на который они направляют свое внимание. С точки зрения «автономных» глаз различие между «описанным» «я» и другими предметами исчезает. Однако такое своеобразное положение лирического «я» наблюдается не во всех стихотворениях Бродского. Например, в стихотворении «Песчаные холмы, поросшие сосной…», написанном в 1974 г., мы видим только пространственное положение «я». В отличие от стихотворения «Декабрь во Флоренции» в этом стихотворении «я», существуя в области пространства, только предчувствует, что оно вступит в область времени после своей смерти. Дело в том, что в «Watermark» и «Декабре во Флоренции» важную роль играет мотив города. И в «Watermark», и в «Декабре во Флоренции» город имеет архитектуру, подобную посмертному миру. Поэтому, как и в посмертном мире, в городе лирическое «я» становится отрешенным, и тогда стихотворение излагается от третьего лица.